СТАНИСЛАВ ЛЕМ
ЗАГАДКА
рассказ
читать дальше
Отец Цинконий, доктор Магнетикус, сидел в своей келье и, поскрипывая, ибо нарочно не смазывался ради умерщвления металлической плоти, изучал толкования Хлорентия Всеянского, и прежде всего знаме-нитое Рассуждение шестое — "О Сотворении Роботов". Он как раз дошёл до конца раздела о программиро-вании Бытия и теперь сосредоточенно водил взглядом по страницам, испещрённым разноцветными буков-ками, кои повествовали о том, как Господь, возлюбив среди иных металлов железо, вдохнул в него живо-творящий дух; тут в келью тихо вошёл отец Хлориан и скромно встал у окна, дабы не мешать прославлен-ному богослову в его размышлениях.
— Ну как там, любезный мой Хлорианчик? Что слышно? — спросил чуть погодя о. Цинконий, ото-рвав незамутнённые кристаллы очей от фолианта.
— Отче, — молвил тот, — я принёс тебе книгу, только что проклятую Святейшей Коллегией, по наущению диавольскому написанную, сочинение богомерзкого мармагедонца Лапидора, именуемого Гало-генным, с изложением гнусных экспериментов, коими тщился он опровергнуть Истинную Веру.
И положил перед о. Цинконием тоненькую книжицу, уже снабжённую соответствующей печатью Св. Коллегии.
Старец отёр чело, и крупицы ржавчины упали на страницы брошюры; с живостью взяв её, он сказал:
— Не богомерзкого, Хлорианчик, не богомерзкого, а всего лишь несчастного по причине заблужде-ний своих!
С этими словами перелистал он книжку и, увидев названия глав, как то: "О Бледных Мякотниках, Мякишниках и Размягченцах", "О мыслящем твороге", "О происхождении Разума из неразумной Машины", слегка улыбнулся — впрочем, вполне равнодушно — и наконец промолвил:
— Ты, Хлорианчик, вместе со всей Святейшей Коллегией, которую я почитаю всем сердцем, судишь весьма опрометчиво. Ну что ж тут такого, в этой книжке? Всякие бредни, высосанные из гайки, несусветная чушь, россказни и легенды, преподносимые уже не помню который раз: что, дескать, какие-то мягкотелы, или телотрясы, или, согласно другим апокрифам, колыханцы (они же трясунчики) в незапамятные времена сотворили нас из винтиков и проводов…
— Вместо Всевышнего!!! — прошипел, слегка задрожав, о. Хлориан.
— Проклятья ничуть не помогут, — добродушно заметил о. Цинконий. — Если на то пошло, то не ра-зумнее ли смотрит на вещи отец Этерик от Фазотронов, который уже три десятка лет назад сказал, что про-блема эта не богословская, а естественнонаучная?
— Но, отче, — едва не поперхнулся о. Хлориан, — это учение запрещено провозглашать ex cathedra [официально (лат.)], а не осудили мы его единственно из уважения к святости автора, который…
— Успокойся, любезный мой Хлорианчик, — молвил о. Цинконий. — И очень хорошо, что не осуди-ли, — не так уж оно нелепо. Этерик говорил, что, даже если существовали некогда размягченцы, породив-шие нас в своих мастерских, а после сами себя погубившие, это вовсе не противоречит божественному про-исхождению всякой разумной твари. Господь всемогущ и своею волей мог препоручить неучёным бледня-гам изготовление стального народа, который будет Его славословить во веки веков, вплоть до Всеобщего Воскресения из Ржавчины. Мало того: по-моему, думать иначе, то есть начисто исключать такую возмож-ность, есть ужасная ересь; можно ли, вопреки Писанию, отрицать всемогущество Божие? Что скажешь?
— Однако же доктор святой теологии Киберакс доказал, что "Студневедение" бледнолога Турмалина, которому следовал патер Этерик, содержит в себе не только тезисы, противные разуму, но и кощунства против веры. Ведь там утверждается, будто желейники, или студенцы, изготовляли своих потомков — студёнышей не по типовым проектам, под присмотром инженеров плодотворителей, единственным разумным способом, то бишь путём монтажа из полуфабрикатов, а, напротив, не имея никакого образования, без всякой документации, кустарно и совершенно бездумно. Ну ладно бы нелегальный потомок, созданный по проекту, не утверждённому в департаменте демографической промышленности, это ещё можно понять — но без всякой документации?!!
— Это странно, согласен, но в чём ты видишь кощунство?
— Прости, преподобный отец, — странно, что ты здесь не видишь кощунства… Ведь если у них sante pede, ex abrupto, expromptu [с ходу, без подготовки, экспромтом (лат.)] получалось то, что у нас требует за-конченного высшего образования, конструкторских разработок, рассчётно-теоретической экспертизы, то, выходит, любой из них своими детотворительными умениями заткнул бы за пояс наших кибернетиков, док-торов информатики и даже докторизованных доцентов! Как же так? Да откуда ему знать, как это делается? Творить детей без диплома, без всяких знаний, одним махом, вернее, запихом (прости меня, Господи, за та-кие слова), ведь это предполагает потенцию creationis ex nihilo, творения из ничего, то есть способность творить чудеса, присущую только Всевышнему!
— Итак, по-твоему, они либо гении детотворения, либо чудотворцы? — спросил о. Цинконий. — Но бледнолог Диализий писал, что хотя они изготовляли своё потомство без учёных советов и комитетов, одна-ко не в одиночку, а парами. А это указание на техническую специализацию! О том же говорят дошедшие до нас термины, запечатлённые на библиотечных карточках: "красавец", "красотка" (правильно, конечно, "трясавец", "трясотка"); а ведь semper duo facient collegium multiplicacionis [двое вместе составляют коллегию (лат.)], не так ли? Они искали уединения, чтобы взаимно проконсультироваться, обсудить чертежи, выполнить положенные расчёты… Без обсуждения не бывает деторождения, это ясно, тут я с тобой согласен, Хлорианчик. Конечно, что-то они проектировали, прежде чем браться за монтаж микроэлементов, а как же иначе! Соорудить разумное существо, твёрдое оно или мягкое, это не фунт изюму!
— Скажу тебе, отче, до чего бы я не хотел дожить, — дрожащим голосом произнёс о. Хлориан. — Мысль твоя, преподобный отец, на опасный вступила путь! Ещё не много, и я услышу от тебя, что можно плодить потомство не за чертёжным столом, опираясь на лабораторные испытания, при величайшей кон-центрации духа, а прямо в постели, без всяких моделей, исследований, вслепую, на ощупь и даже без всяко-го умысла… Умоляю тебя — предостерегаю: это просто нелепицы, это происки Дьявола! Опомнись, отче…
— По-твоему, у Дьявола нет других забот? — ответил упрямый старец. — Но оставим в покое науку детоделия. Подойди-ка поближе. Я открою тебе тайну, которая, возможно, тебя успокоит… Вчера я узнал, что трое химикантов из Каллоидного института изготовили из желатина, воды и чего-то ещё (кажется, брынзы) беловатый кисель, который они назвали Студенистым Мозгом. Ибо он не только решает задачи по высшей алгебре, но вдобавок выучился играть в шахматы и поставил мат директору института. Как видишь, доказывать, что никакая мысль в киселе не удержится, дело напрасное, а ведь Святейшая Коллегия твёрдо на этом стоит!
Примечания.
1. Текст взят из книги. Ст. Лем — "Фиаско. Рассказы." (М: Текст, ЭКСМО-Пресс, 1998, 448 стр. (Серия "Классика приключений и научной фантастики") — стр. 443-446. Перевод К.Душенко (перевод 1993 г.).
2. Название на польск. яз.: "Zagadka", первое издание, согласно кн. Ст. Лем — "Фиаско. Рассказы." указано 1992 г. Однако на официальном сайте Ст. Лема (www.lem.pl) в библиографии польских изданий указано, что данный рассказ впервые на польском языке вышел в польском издании Playboy, январь, 1995 г. А написан в 1981 г. Рассказ относится к циклу "Сказки роботов".
Набор текста и составление примечаний, Безгодов М.В.
С-Петербург, 2 июля 2002 г.